В середине сентября в Центральном доме художника на Крымском валу в Москве состоялась презентация выставки картин живописца Джони Шония из города Новокуйбышевска. Выставка названа за музыкальность, за художественную и философскую законченность "Либретто".

Его работы ценят коллекционеры, более 20 его картин "поселились" в собраниях ценителей искусства в Германии и Франции. Сейчас полотнам новокуйбышевского художника удивляется столица. А сам художник вернулся в родной город, чтобы продолжить работать.

"Зритель принял мое творчество"

— Джони, прежде всего, хочу поздравить вас с успешным открытием вашей выставки "Либретто" в Москве. Можете припомнить, которая уже по счету эта выставка? И сколько работ вы уже успели закончить?

— Если я не ошибаюсь, в Москве, в ЦДХ состоялась пятая по счету выставка за последние полтора года. А вот сколько работ? Думаю, что — около 400. В Москве в этот раз выставлены 55 картин.

— И как же вас встретили в Москве? Не страшно было представлять работы искушенной московской и не только публике?

— Это как посмотреть. Небольшое волнение, конечно, мы все испытывали. И я, как художник, и мой товарищ, как он себя в шутку называет, устроитель выставок Василий Тарасенко. Хочу сразу сказать, что именно он смог подготовить, организовать и провести эти выставки, пригласить своих друзей и коллег, очень известных в стране людей: политиков, научную, художественную и юридическую элиту. Это очень важно оказаться в их кругу. Понимаете, Центральный дом художника — это огромное предприятие, там выставляется масса других замечательных художников, и тут мы, я... (Джони смеется и разводит руками) Нет, не буду лукавить: в первый раз показать свои работы столице — это все-таки страшно, страшно интересно.

— А как вас встретили? Как я понимаю, ваши опасения оказались напрасными?

— Думаю, все прошло хорошо, зритель принял мои работы. Было очень приятно видеть, как посетители останавливались, смотрели, потом снова останавливались, возвращались... Некоторые подходили ко мне и задавали вопросы. Один молодой человек даже несколько раз обращался с вопросами по поводу картин и их истории. Кстати, так было везде, и в Самаре, и в Тольятти... Так что многим выставка точно понравилась.

— Насколько мне известно, многие ваши работы уже находятся в частных коллекциях, то есть ценители есть.

— Действительно, несколько моих работ уже достаточно давно принадлежат коллекционерам из Германии, Франции. Некоторые работы находятся в частных коллекциях в Самаре, еще несколько в Москве, в Санкт-Петербурге. Да что там говорить: меня (теперь!) оценили даже в Новокуйбышевске! (смеется).

— Раз уж мы заговорили о тех, кто искусство ценит и в нем разбирается, как вы можете охарактеризовать тот стиль, в котором вы работаете?

— Какой стиль?.. Знаете, мне кажется, бесполезно вести с художником речь про стиль. Это неправильно, потому что я могу сказать про себя: "я пишу в интуитивно открываемом мною стиле". Я пишу так, как я чувствую, и для меня важно именно это мое состояние и результат. Художнику нельзя ставить рамки, и я могу назвать свои работы очень просто и ответственно — это "современная живопись". Не мода, не "заказ". В картинах зрители ищут и находят свой смысл и свое настроение. Я никогда не мог сделать со своей же картины копию. Копий в творчестве нет. Это как Александр Сергеевич Пушкин "создал" бы копию стихотворения, посвященного Анне Керн: "Я помню чудное мгновенье..." Смешно?

— Почему для своего творчества Вы выбрали холст и масло? У вас с ними какие-то "особые" отношения?

— Здесь все просто: у меня есть работы пастелью, как говорит "устроитель" — это шедевры... У красок, особенно масляных безграничные возможности как для творчества, так и для работы над своими же ошибками. Но это не значит, что я пренебрегаю другими материалами. Акварель тоже замечательна. Но, я уверен, что меня ждет скульптура. Я обожаю Гудона. Я сделаю лучше. Ну, или попробую...

"Я рисовал с самого детства"

— Расскажите о себе. Как вас, человека с менгрельскими корнями, жизнь перенесла в Новокуйбышевск?

— Тут опять все просто. Я родился в Грузии, а потом переехал в Самару. Здесь я учился в "политехе", где познакомился со своей будущей женой... И потом, за ней, переехал в Новокуйбышевск.

Кстати, из института я тогда ушел, не доучился. Видимо, потому, что я с самого детства рисовал, что-то выдумывал. И еще в Грузии, до переезда в Самару, я два года занимался в Художественной академии. Десять лет назад, после многих проб и ошибок, я снова взялся за любимое дело и, считаю, за это время во многом преуспел. Четыре года назад я стал членом Союза художников России.

— Джони, а расскажите про человека, который спас вам жизнь. Что это за история?

— Да, спас... Это давняя история. Я родился семимесячным ребенком и шансов на то, что я будут жить, было немного. Но меня выходил, то есть фактически спас, местный доктор по имени Джони. В честь него мои родители и решили меня назвать. И видите — теперь я здесь. Живу, хожу по Самаре.

— А вы видели своего спасителя уже в сознательной жизни?

— Конечно, видел, и не один раз. Это замечательный человек, профессор! Но, кажется, сейчас его уже с нами нет.

"В каждом лице есть что-то свое, красивое"

— Я так полагаю, что вы в принципе везучий человек и вам часто все удается. Если говорить, о ваших работах, то что удается лучше всего?

— У меня много портретов, и во многих моих работах присутствуют какие-то лица. Я с детства старался рисовать людей — соседей, маму, папу, бабушку. Ну и сейчас, уже в зрелом возрасте, продолжаю. Я думаю, мы проведем со временем выставку портретов.

— Тогда раскройте ваш секрет: как вы находите интересные лица?

— Мне интересны любые лица. Не имеет значения чье оно, ведь нельзя встретить человека с "плохим" лицом. В каждом есть что-то свое, красивое. Причем, как у мужчин, так и у женщин. Я это просто вижу и стараюсь перенести или "принести" на холст. Мне это нравится.

— А можно ли то же самое сказать о вашей жизни? Вы довольны тем, как сейчас и сегодня живете?

— Да, доволен, я живу жизнью художника. Я — художник и это мне очень, очень подходит!

Оставить другую работу и заняться только живописью было непросто. Было время, когда я приходил домой, измазанный по локоть в краске, и слышал: "Зачем ты бросил все? Какие могут быть кисти? Ты подумай!" Я подумал и — продолжил рисовать. Писал день и ночь. Мне повезло, я случайно познакомился с тем человеком, который каждый день говорит мне, что мне надо работать, что я талантлив, что все получится. Любому художнику и не только художнику нужна такая поддержка, я благодарен ему; всего за последних полтора года я написал 50 работ... Теперь все это дает свои плоды. Думаю, это потому, что я всегда писал искренне — ведь искусство должно говорить искренне. Думаю, великий грек Платон тут ошибался, называя искусство ложью... Искусство обращено к чувствам человека... И это замечательно- искренность чувств.

— Джони, я вижу, что вы очень целеустремленный человек. Наверняка у вас, вашего окружения есть планы на будущее — творческие или просто жизненные?

— Планы, конечно есть. Не успели мы открыть выставку в Москве, как поступило еще несколько предложений. В ЦДХ к нам подходили сотрудники других столичных галерей и предлагали выставиться у них. Одна из возможностей — представить свои работы, скажем, в Совете Федерации РФ. Я знаю, что там впервые состоялась в свое время выставка и тоже самарского художника Владимира Терехина. Честно говоря, я — только живописец, мне хочется больше жить в творчестве, но есть люди, которые заботятся о моей известности и они хорошо знают, каким планам суждено сбыться. Поэтому я буду работать... Хотелось бы удивлять и восхищать зрителя. И огромное Вам спасибо за интервью.