«Мне повезло, что я попал именно в Куйбышев»

- Габибулла Рабаданович, почему вы решили стать экономистом? Что предопределило вас жизненный путь?
- Наверное, как часто бывает, это произошло совершенно случайно. Я после окончания школы хотел поступить на философский факультет МГУ, но потом выяснилось, что там нужно сдавать вступительный экзамен по иностранному языку.  А в нашей сельской школе иностранные языки, к сожалению, не преподавали, и поэтому пришлось отказаться от этой идеи. Потом получилось так, что секретарь райкома комсомола, членом которого я был, познакомившись с моей ситуацией,  предложил поучаствовать в конкурсе по отбору абитуриентов, направляемых правительством республики Дагестан в Куйбышевский плановый институт. Я был склонен к гуманитарным наукам больше, чем к техническим, я посоветовался, покопался в литературе, и в общем-то мне это понравилось. В итоге я оказался в составе группы абитуриентов, сдающих экзамены для отбора в Куйбышевский плановый институт. Экзамены мы сдавали в Дагестанском государственном университете, после чего я по конкурсу попал сюда. Так и стал студентом. Нас было четверо из Дагестана. И я считаю, мне в жизни очень повезло, что попал именно в Куйбышев. В плановом институте я оказался в очень хорошей, комфортной среде. С самого первого дня наладились отношения и со студентами, и с профессорско-преподавательским составом, и с руководством института. Учиться я старался, потому что, безусловно, чувствовалось и по кругозору, и по изучению русского и литературы, что мои знания требовали серьезного пополнения. Приходилось работать больше и дольше, чем многим другим местным ребятам, но все это привело к определенным результатам. Я стал Ленинским стипендиатом, а потом мне предложили работать на кафедре.  В правительстве республики Дагестан, сначала с нежеланием, но потом все-таки пошли навстречу, и разрешили мне не возвращаться в республику, хотя и предлагали там хорошую перспективную работу. Но я остался работать на кафедре планирования народного хозяйства Куйбышевского планового института ассистентом.
-Ощутимой была разница между тем, как Вы жили до и после переезда в Куйбышев?
-Вы знаете, я ведь с четвертого класса рос в интернате, а это особая среда. Там очень рано дети становятся самостоятельными, там свои социальные связи, свой микроклимат, свои отношения. Отношения очень честные, чистые, порядочные. Это коллектив, когда один за всех и все за одного. Где сразу на поверхности видна фальшь, ложь, неискренность. Все низменные качества быстро выходили наружу. И народ там быстро из системы вылетает, если живет не по правилам. Поэтому  мне жить в коллективе и жить самостоятельно не представляло большой проблемы. И здесь я должен сказать, что в институте у нас сложились очень хорошие отношения. Мы приехали первого сентября, нас посвятили в студенты в музее Ленина в Алакаевке Красноярского района. А второго сентября нас уже отправили на картошку в совхоз Коммунар того же Красноярского района. Естественно,  в такой нормальной, равной среде сложились очень хорошие межличностные отношения между одногруппниками. Конечно, сравнивать с нынешними временами трудно. Большинство ребят тогда были из бедных семей. В материальном отношении мало кто имел достаток. В основном, все жили на стипендию и много подрабатывали. У нас были целые бригады, которые ездили разгружать вагоны на железную дорогу, прокладывали трамвайные линии, вели ремонтные и строительные работы. А летом, естественно, многие трудились в стройотрядах. Причем эти стройотряды были самые разные. Кто-то трудился проводником на поезде. Эта работа не только давала материальные блага, но и развивала в человеке коммуникабельность, отзывчивость, необходимость вовремя прийти на помощь, поддержать и так далее.
-Вам было интересно учиться? Какие предметы Вам больше всего нравились в институте?
-Учиться было очень интересно. Нам преподаватели еще с первого курса донесли, что нет неглавных предметов, все науки важны. И если хочешь познать суть явления, надо пользоваться разными знаниями. Поэтому мы не делали никаких различий, не отдавали предпочтений каким-то отдельным дисциплинам. Хотя, конечно, у каждого человека есть предметы, которые он больше всего любит. Но вообще ту идеологию образования широкого профиля, которая была в плановом институте,  я считаю одним из важнейших конкурентных преимуществ. Это давало возможность выпускникам адаптироваться в самых разных сферах деятельности, что, в общем-то, жизнь подтвердила. И мне совершенно непонятно, когда, особенно в последнее время, проповедуют узкую специализацию. Я очень рад, что в плановом институте я получил методологические знания, которые позволяют адаптироваться к новым условиям и способствуют саморазвитию.  В любой узкой специальности, тем более ориентированной на инструктивно-методическое мышление, это, конечно, гораздо сложнее. Кроме того, у нас были преподаватели, одержимые своим предметом. Я удивляюсь, как они по-доброму относились к студентам. Они были готовы работать с ними индивидуально: ни за деньги, ни за дополнительную плату, а за то, чтобы студенты знали их предмет. Институт был родной дом для нас всех, хотя, конечно,  не всегда все было гладко. Но в целом атмосфера была очень человечной и глубоко профессиональной.
-А какой была тема вашей дипломной работы ?
-Она была посвящена прогнозированию трудовых ресурсов в регионе. Тогда вопросами демографии только начинали активно заниматься, хотя проблемы эти уже в то время обострились. Сейчас они обострились гораздо сильнее, и вообще это проблема проблем. Меня же эта тема увлекла еще с первого курса. И когда я на третьем курсе прочитал монографию профессора Леонида Рыбаковского, кстати, тоже бывшего выпускника планового института, то я летом, после практики, решил поехать к нему в Москву, чтобы  через год на четвертом курсе он взял меня к себе писать дипломную работу. Леонид Леонидович согласился меня взять, но предупредил, что общежития у них нет. В итоге через полгода я приехал в Москву и под его руководством  написал дипломную работу.
-Говорят, вы даже ночевали в Москве на вокзале, когда готовили диплом?
-Да, такое было некоторое время. С гостиницами тогда дела обстояли очень туго, и, откровенно говоря, долго жить в гостинице было  недешево. Но родственников в Москве у меня не было, и первые недели три,  как сейчас помню: с 17 декабря 1972 года и до 5 января уже 1973 года, мне приходилось ночевать на вокзале. А 5 января мы случайно встретились с одним студентом Плехановской академии в месте, где сдавали и снимали жилье, и сняли с ним комнату. Так что оставшийся период я жил в комфортных, можно сказать, условиях. Но это было не главное, потом все равно все наладилось. Просто нужно было потерпеть немного. Главное -  иметь цель и двигаться к ней. Тогда ведь у многих были материальные трудности. Ребята сами себе добывали хлеб, сами учились. И последующая жизнь показала, что люди, которые умеют ставить цель, ее достигают. И потом это все работает на них.

«Было страшно, но очень интересно»

-А первые профессиональные шаги дались тяжело?
-Нет, я сразу же поступил в аспирантуру и начал работать над диссертацией. Правда, меня уже весной 1974 года призвали в армию, и я, как тогда было положено, год отслужил. Потом вернулся, восстановился в аспирантуре и даже досрочно защитил диссертацию. После этого я работал на кафедре планирования народного хозяйства сначала ассистентом, затем преподавателем, старшим преподавателем, доцентом. Потом меня избрали заведующим кафедрой,  в этой должности я проработал шесть лет до того момента, когда Константин Титов пригласил меня сначала заместителем председателя горисполкома, председателем городской плановой комиссии, а потом, когда он сам стал губернатором, первым заместителем главы администрации Самарской области. И я возглавил финансово-экономический блок, тогда комитет по экономике и финансам.
-Не страшно было в такое переломное время занять столь ответственный пост?
-Конечно, это были очень трудные годы сами по себе, и было очень сложно управлять. Это был период трансформации плановой экономики  в рыночную. Многие вещи мы не знали, многим вещам не были обучены. По многим проблемам, которые буквально каждый день как грибы после дождя возникали, не было стандартных схем решения. И все это надо было делать по-новому. Здесь помогло несколько обстоятельств. Во-первых, у нас была очень сбалансированная команда, опытные руководители, бывшие в самых разных жизненных и хозяйственных ситуациях, с большим опытом работы, была молодежь, хорошо мотивированная, был руководитель, который ставил стратегически верные задачи. И, конечно, кроме знаний плановой экономики мне помог опыт, который я получил за годы стажировки в Высшей школе экономики в Праге, где я провел год с 1979  по 1980-й.  Там у нас был очень интернациональный коллектив, представители, в том числе, и стран с развитой рыночной экономикой, да и сама чехословацкая экономика переходила тогда от плановой к рыночной. Мы очень много спорили, обменивались опытом. И мне эти знания очень сильно помогли потом в работе.
-А Москва не тянула? Не хотелось никогда туда уехать, чтобы расширить профессиональные горизонты?
-Такой цели я не ставил, иначе я бы ушел еще с аспирантских лет, меня еще тогда приглашали. Были предложения о работе и в Министерстве финансов РФ, и федеральном Минэкономразвития. Олег Сысуев, будучи вице-премьером, предложил меня первым заместителем министра труда и социального развития РФ,  мы были в правительстве, прошли даже ряд собеседований. Но в силу определенных обстоятельств, больше личностного характера, я этой возможностью не воспользовался. Но, считаю, что не это главное. Мне в Самаре нравится. Этот город стал для меня родным, здесь мне комфортно. И я бы Самару не поменял бы ни на какую Москву.
-Легко далось решение уйти из науки в политику?
-Решение, конечно, было непростое. Тут сыграло роль несколько обстоятельств. Наверное, прежде всего, то, что Константин Алексеевич мне доверял. Мы знали друг друга много лет. Он работал руководителем научно-исследовательской лаборатории планового института, которая была одной из крупнейших в стране в то время. Мы выполняли много исследований по заказу госплана Советского Союза,  различных министерств и ведомств, не говоря уже о региональных органах исполнительной власти. Он хорошо знал наши разработки, разработки коллектива, которым я руководил. И он говорит мне: ну, давай, вот практическое поле, проверь. И это было для меня очень важно - наличие доверительного отношения. Во-вторых, это было время кардинальных перемен, и хотелось такой же живой и масштабной работы. Было, конечно, страшно. В первую очередь, потому что это была гигантская ответственность. Страшно не за себя, а за последствия того, что я сделаю. Чтобы мои действия не привели к ухудшению экономической ситуации, не повлияли на снижение уровня жизни населения, не привели к каким-то негативным последствиям для людей, которые здесь живут, для частного бизнеса, который тогда формировался. Но было крайне интересно и достаточно увлекательно, поэтому я не жалею, что тогда согласился. Тем более я не прекращал работу на кафедре над научными исследованиями. А приобрел, конечно, больше: такой практики, такого богатого опыта, таких связей, работая на кафедре, получить было невозможно.

«Жить в Самарской области комфортнее, чем в других регионах»

-За 20 лет, которые вы провели в кресле министра, Самарская область сильно изменилась?
-Изменилась сильно. Ключевые компетенции область, конечно, сохранила, что важно. Но каких-то отраслей в силу изменившейся российской экономики не стало. К примеру, не стало подшипниковой промышленности в прежнем объеме, потому что заказов в оборонной отрасли стало меньше.  Но появились и новые отрасли. Что очень важно, экономика стала более сбалансированной и диверсифицированной. За короткий период нам удалось переломить межбюджетные отношения с федеральным центром в пользу Самарской области, мы стали одним из лидеров по объему экспорта продукции, по объему личного потребления населением товаров и услуг. Здесь много о чем можно говорить. Возьмите такой индикатор, как численность населения. На днях были опубликованы итоги Всероссийской переписи населения 2010 года. Численность жителей Самарской области с 2002 по сегодняшний день снизилась только на 0,7%. Это самый низкий показатель среди регионов ПФО, кроме  Татарстана. В Татарстане в силу специфики национального состава рождаемость гораздо выше, чем у нас. Это важный индикатор, он говорит о том, что жить в Самарской области комфортнее. Уровень жизни и возможность получить интересную работу здесь гораздо выше, чем в соседних регионах, где население снизилось гораздо больше. Это очень важный индикатор, он  интегрально оценивает всю совокупность показателей нашей экономики.
- Какие проекты, которые Вы реализовали, будучи министром, на Ваш взгляд,  наиболее успешные, а о каких пришлось пожалеть?
-С самого начала нашим крупным успехом был указ президента и постановление правительства РФ о поддержке социально-экономического развития Самарской области. Эти документы вышли 9 и 10 сентября 1993 года. Они сыграли гигантскую роль, и я думаю, что специалисты по экономической истории оценят последствия этих решений. Я считаю, что те меры, которые там были предусмотрены, значительно ускорили развитие бизнеса, становление рыночной экономики и формирование нового предпринимательского класса. Тогда мы первыми в стране по инициативе губернатора создали структуру по поддержке малого предпринимательства, когда об этом все говорили только вскользь. Если брать проекты последнего времени, то я отмечу, что мы за последние два года создали все известные в мире институты поддержки малого предпринимательства, особенно инновационного, и в бюджете предусмотрели все известные в России формы его поддержки . А это работает на перспективу.  При гигантских лоббистких усилиях и целенаправленной долгосрочной работе губернатора Владимира Артякова мы все-таки пробили создание Особой экономической зоны в Самарской области. Реализация этого проекта решит много стратегических задач для региона. Будет создан центр опережающего развития национального значения на территории нашей области. ОЭЗ решит проблемы диверсификации экономики Тольятти, и мы ожидаем, что к 2020 году никто не будет Тольятти называть моногородом.  Кроме того, будет решена стратегическая задача стабилизации численности населения Самарской области и дальнейшего его роста.
Естественно, нужно сказать и о проекте IT-парка. К сожалению, не реализован пока проект по созданию технопарка в Самаре, но вопрос еще не закрыт. Я думаю,что мы найдем в ближайшее время оптимальную систему управления проектом, и он будет доведен до конца. Есть вещи, о которых я жалею. Мы в конце 90-х годов приняли областной закон об Особых экономических зонах на территории Самарской области. В соответствии с ним мы создали особый режим хозяйствования, льгот  и преференций для проблемных территорий – Похвистнево, Чапаевска и Октябрьска. Закон просуществовал всего один год, но ситуация в этих городах в корне изменилась в лучшую сторону. К примеру, если взять Похвистнево, за год нам удалось привлечь 18 инвесторов, существенно снизить безработицу. Однако это был период, когда региональное законодательство приводилось в соответствии с федеральным, и после протеста прокурора по решению Верховного суда наш областной закон был отменен.
-За время Вашей работы в качестве министра было два экономических кризиса. Какой, на Ваш взгляд, оказался сложнее?
-Я думаю, что более сложным оказался, наверное, все-таки кризис 2008 года. В 1999 году мы уже практически преодолели последствия кризиса 1998 года. А последствия кризиса 2008 года  мы, наверное, преодолеем в лучшем случае в 2012 году. И по охвату отраслей, и по влиянию на уровень жизни кризис 2008 года более серьезный, хотя инфляция в конце 90-х была гораздо выше. Мои оценки, конечно, могут не совпадать с другими оценками, но я считаю, что этот кризис более сложный, с большим количеством скрытых последствий. И, конечно, он затронул, чего не было в такой мере в 1998 году, наши основные предприятия – «АвтоВАЗ» и предприятия, выпускающие экспортную продукцию, работающие в отраслях химии, нефтехимии, металлообработки, автомобильной отрасли.
-Кризис как-то стимулировал дальнейшее развитие региона?
-Безусловно. Кризис ведь несет в себе не только негативные моменты. Он, прежде всего, указывает на структурную несбалансированность экономики. Показывает, какие отрасли экономики, какие виды продукции неконкурентоспособны, какая рабочая сила не соответствует требованиям производства сегодня, что в этом направлении нужно сделать. Кризис поставил перед нами задачу по-новому осмыслить вообще стратегию нашего социально-экономического развития в будущем. У нас открытая экономика. Мы живем в глобализированном мире. Формируя экономическую политику, даже в регионе, мы не можем ориентироваться только на страну или на наши отношения с сопредельными регионами. Мы должны  учитывать ситуацию во всем мире. Отсюда возникают вопросы. Какими должны быть ключевые компетенции Самарской области в долгосрочной перспективе? Каково ее место в социально-экономической системе РФ? Какие связи и отношения должны быть у Самарской области с соседними регионами, с другими регионами? Сегодня губернатор поставил перед нами задачу  сформировать и разработать новую стратегию социально-экономического развития, которая бы учитывала и эти вызовы времени, и особенности нашего функционирования и развития в новых условиях. Я имею в виду глобализацию, вступление России в ВТО, переход на инновационный путь развития.
- Спасибо Вам, Габибулла Рабаданович, за этот интересный разговор. И, пользуясь случаем, хочу от всей редакции поздравить Вас с юбилеем и пожелать Вам счастья, здоровья и дальнейших успехов в жизни.

Источник: www.vkonline.ru